[Serhii Kv]

За прошлые (солнечные) вх

Наверное, каждый из нас в состоянии земного бытия пребывает в мучительном поиске гармонии. Некоторые находят ее совсем по-разному, большинство же, судя по происходящему вокруг, не находят вовсе. В выходные Козы я тоже занимался поиском оной, будучи на воде, но, скорее, не рыбалки ради, а просто пытаясь понять, интересует ли меня еще это замечательное занятие. Несмотря на грустные события нынешних времен, все оказалось по-прежнему. Как и раньше интересно было послать свинцовый грузик ко дну, чтобы потом одновременно с недоумением и детской радостью пялиться на эти холодные создания в чешуе-броне.

И поэтому, как только наступили следующие вх, мы понеслись подальше от столицы, потому что там, помимо прочего, живут замечательные люди, а видов реки и деревьев достаточно для того, чтобы просто сидеть и смотреть, не вникая в суть. Хоть места и любимые, я давно не попадал здесь на золотую осень – то прощание с летом, то голые ветки дубов, застывшие в ожидании непогоды или дрожащие на ветру. Сейчас же солнце заливало глаза, небо и устремившиеся к нему сосны наполняли легкие, а текущая река, как будто, уносила вдаль все печали.

Хотя, справедливости ради, лирика осени началась чуть позже. В сб утром, когда мы вышли на воду, даже простейший узел нельзя было еще связать без фонарика. Тем не менее, внятных поклевок до завтрака так и не произошло; касания и мелкие зубки – не в счет. Зато погода и осень компенсировали отсутствие рыбы с лихвой. После перекуса пришлось сдаваться – троллингисты авторитетно сказали «на джиг не берет». Зато пошли мы по реке мимо тех мест, куда я и не заглянул бы джигуя – места наших стоянок 10 лет назад. А ведь с каждым из них связаны воспоминания, воспоминания, воспоминания…

Поскольку тролл-вояж также не принес весомых успехов, лодки все чаще начинали сходиться бортами. Во время подобных сближений настроение безмерно растет, но шансы «осознать» и «осмыслить» тают, как береговой припой в апреле. В промежутках между шотами на твич поклевывал окушок, но искателям рыболовного счастия уже нужен был, как минимум, «сом на пятнашку». Единственное, что спасло от трола до заката, это напарник, который, несмотря на тролловые привычки, все же, хотел поймать «первую рыбу на джиг».

Отдали честь месту, где в этом году прошел отпуск (а кольнуло больно – одного человека из тех, что были с нами, уже передали небу и земле), проверили пару ближайших лунок и двинули за стол. Сказать, что застолье удалось – значит, не сказать ничего. В нашу эпоху всеобщего дефицита душевности, здесь этим чувством зашкаливало. И дело совсем не в кол-ве пузырей, просто каждый сказал вслух то, что накопилось за тот месяц, что мы не виделись. «Тучи над городом встали» и улыбка Майора никак не вязались с подъемом утром затемно.

Встали типа как те, «хто ловити вмiе». Пощупали оппонента на ближнем месте – отзываеццо. Я даже явил в лодку четыре мелких судачка, чем наконец-то спровоцировал серьезные подвижки во взглядах адептов троллинговой ловли.

А потом опять разгорелась золотая осень - вышло солнце. Мы шли вверх по реке, и картинки были одна краше другой. Мне уже было почти все равно, клюнет у меня или нет; главное, чтобы клюнуло у тролл-верующего. Сначала все же клюнуло у меня – щучка чуть больше кг офсетом за жаберную крышку. Затем тролл-мастер, в распоряжение которого была отдана коробка, сказал «А дай мне какашечку». На коричневый юмовский твистерок, в натуре, тюкало чаще, чем на все съедобки вместе взятые.

Вскоре маэстро разловился двумя толстенькими окунями и щучкой-полторушкой. Но для веры нужен был судаг. Мелкие продолжали тюкать, сходить и иногда ловиться. Перебравшись ближе к ветвистому затопленному дереву, мы получили пол-часа настоящего джигового адреналина – когда рыба интересуется приманкой почти на каждой проводке. В-основном, это были холостые «туки», иногда подсеченный судачок взлетал со дна, но, гоняя кругами, подобно бассу на заморских видео, запутывал леску в ветках. И лишь нескольких удалось доставить до объектива.

Троллинг-мен фонтанировал эмоциями – это были первые его рыбы, пойманные в ритме вжика. Я же больше наступал объективом на золотую осень – кто знает, вернемся ли мы сюда через год. Дубы застыли в оранжевом безмолвии, в зеркале реки растворились все печали, запахи леса и луга в который раз остро напомнили о настоящем. И в который раз пришлось дать зарок: «Делай, что хочешь, но вернись!»