Неудачи в ужении для меня теперь безразличны. Поймал я что-нибудь или ничего не поймал - не важно, лишь бы удалось во время ужения сделать какие-нибудь наблюдения над жизнью обитателей подводного царства. Не так смотрел я прежде. Тогда главною целью были результаты ужения, чтобы похвастаться своею ловкостью перед другими.
Бывало с вечера приготовляешься к охоте с особым воодушевлением; стараешься не проспать утреннюю зорю и занять на берегу заветное местечко. Ночью чутко, точно птичка на ветке, дремлешь; далеко раньше рассвета вскочишь с постели и во весь дух мчишься со своими снастями на реку.
До момента прихода на берег царит на душе веселье, предвкушаешь предстоящее наслаждение. Но вот и река, и удочки заброшены. Настали священнейшие минуты. Но прошел час-другой, а клева все нет. Радость начинает сменяться досадой, в голове закопошатся разные догадки и предположения о причинах неклева. Еще час-другой - и мысль начинает уже приводить на память предрассудки, как например: забыл поплевать на насадку при первом забрасывании удочки, или обидел вчерашнюю счастливую свою удочку, не дав ей пред другими предпочтения, или ворона во все горло каркнула при выходе из дома на охоту, или, наконец, на первом перекрестке перебежала дорогу проклятая кошка.
А уж если вся заря пропала в это утро, что легко может случиться в малорыбных реках, тогда, бывало, испытывал крайнее разочарование и ругал себя за ничем не вознаградимую трату времени.
Только очевидная польза от моциона, красоты природы и страсть к ужению умеряли недовольство от неудач. А разочарование бывало велико: доходило до слез, до клятв совсем распрощаться с таким развлечением, как ужение.
Неудачи, как указывает опыт, можно подразделить на четыре разряда, а именно:
а) нахальность раков, которые иногда доводят охотника, что называется, до бешенства. Это отвратительное по наружности, но приятное по вкусу животное не брезгует ровно никакою насадкою, без разбора набрасывается на червяка, на хлеб, на тесто, на муху, зерно, на рыку и даже раковую шейку Бывали случаи, что, осажденный раками, я возвращался домой, не изловив ни одной рыбки. Но опыт научил многому, и теперь я имею маленькое средство отвлечь раков от порчи насадки. Средство это заключается в следующем: покупаю телячий желудок, сварю его в печи наостырь, режу на 10 - 15 кусков и бросаю туда, где много водится раков и где предполагаю удить. Раки набрасываются на белое мясо и оставляют в покое мои насадки;
б) рак не ограничивается порчею насадки, с чем еще можно отчасти мириться. Он приносит больше вреда рыболову, затаскивая крючок в свою нору так фундаментально, что никакие отцепы не помогают. Однажды за один вечер я потерял 9 крючков с лесками: раки затащили. Рыболовы называют такое место, где раки живут колонией, "Чертовой перечницей" и избегают здесь удить, хотя тут иногда ютится масса крупной рыбы, которая жалует в эти места, видимо, в период линяния раков;
в) к числу неудач нельзя не отнести такие случайности, как срыв удочек крупной рыбой. Никогда не забуду я 19 мая 1872 года. Я удил в Рыльске, на р. Роге, около горы "Синайки". Рыба все время брала мелкая, и я убедился, что не надо иметь лески толще 4-6 волосков, ибо крупнее трехфунтовиков не попадалось. Но вот в одно время, в течение получаса из 5 лесок, 10 крючков и 2 удилищ у меня ровно ничего не осталось. Как нарочно, появились здесь рыбные силачи, которые уничтожили все мои рыболовные снасти, не исключая удилищ, сломавшихся на несколько частей. С тех пор я взял себе за правило отправляться на рыбную ловлю с "камнем за пазухою", т. е. беру с собой крючки, удилища и лески разной крепости и толщины на запас;
г) но как ни неприятны указанные выше неудачи, с ними все-таки можно вести борьбу. Другое дело - неудача, которую объяснить не в силах. Такая неудача повергает рыболова в уныние.
Конечно, всякие неудачи для охотника неприятны и обидны. Но еще большую обиду получает он иногда от злых людей. Так, возвращается рыболов домой, а его награждают насмешками вроде: "удить - удим, а ужинать что будем?" и т. п.
Чтобы избавиться от насмешек, я иногда пускался на хитрости: то стараешься возвращаться домой по безлюдной местности, то несешь за плечами сумку, наполненную палками с луговою травою и пучками очерета, с якобы пойманной рыбой... А придя домой и опорожнив сумку - хохочешь до истерики... Хохочешь над собой.
Журнал "Рыболов и охотник", книга 22-я, 1912 г.